Сергей Патрикев: когда у команды есть перспективы роста как-то веселее и интереснее играть

На следующей неделе во Владимире пройдут матчи за 7-12 место, в чемпионате России в Высшей лиге «Б». Бороться за заветные очки команду выведет на площадку Сергей Патрикеев. О том как у него начиналась карьера и как ему играется во владимире он рассказал в интервью.

Сергей, давай начнем с того, как ты пришел в волейбол?

— Волейболом начал заниматься с третьего класса школы в обычной секции в городе Бор Нижегородской области...

— Сразу начал именно с волейбола?

— Да, сразу в волейбольную секцию пошел. У меня там старший брат занимался, я, как бы, заодно с ним. В классе шестом, наверное, стал тренироваться не просто в секции, а в Нижнем Новгороде в специализированной спортивной школе. Оттуда в 17 лет уехал в Салават. Три года провел в местной команде, потом пригласили во Владимир.

— Во Владимире ты уже достаточно давно и многие болельщики считают тебя по-настоящему своим, владимирским…

— Скажу так, я уже привык к Владимиру настолько, что уезжать, честно, уже никуда не хочется. Есть свой круг, в котором меня знают, я всех знаю… Да и город, сам по себе, нравится. Спокойный. Без тех же нижегородских пробок. Опять же, от родительского дома не так далеко…

— Сергей, так получается, что в последние годы состав команды меняется…

— … каждый год, фактически…

— Вот, с точки зрения старожила «Владимира», насколько в этих условиях возможен прогресс в игре команды, ты сам его ощущаешь?

— Безусловно. При том, что понятны ограниченные возможности клуба по подбору игроков, это в нашем клубе, насколько я понимаю, вовсе не стихийный процесс. Во-первых, костяк команды из года в год все-таки сохраняется. Во-вторых, есть четкая тенденция на приглашение молодых ребят, у которых есть перспективы роста. Веселее, что ли, интереснее как-то стало играть…

— В команду приходят новые игроки, в частности, — новые нападающие. Тебе, как связующему, тяжело выстраивать с ними отношения на площадке?

— Мне кажется, что сыгрываемся очень быстро. Почти сразу знаю, кому и как пасовать. Дело, здесь, наверное, не в том, как они играют, а в том, как ты приспосабливаешься к их манере игры. Вырабатываешь свой подход, свои ощущения таким образом, чтобы партнеры чувствовали себя как можно комфортнее, чтобы их атаки были эффективнее. С опытом вообще уже быстрее к этому адаптируешься. Раньше тяжелей было сыгрываться, даже если это были более опытные игроки.

— К слову, ты сразу по приходу в волейбол стал пасующим?

— Нет. Сначала был нападающим. Доигровщиком. В том числе и в спортивной школе играл на этой позиции. Но потом уже росточка не стало хватать. Собственно, из-за роста и пришлось поменять амплуа. («Росточка не стало хватать» – это, разумеется, по волейбольным меркам. На самом деле, рост Сергея выше среднего — 1 метр 92 сантиметра – прим. автора).

— Как быстро освоился в новом качестве?

— Уже и не помню, тяжело было поначалу перестроиться или нет... Как-то само собой все произошло. А затем стало нравиться в роли разыгрывающего.

— Понятно, что сослагательное наклонение, но, по твоим ощущениям, — если бы «ростом вышел», на какой позиции сейчас предпочел бы играть?

— Мне кажется, у каждого пасующего всегда есть желание самому атаковать.

— Поэтому ты это иногда с видимым желанием реализуешь?

— ?? ногда да, бывает…

— При том, что хорошая атака тебе, как бывшему нападающему, явно доставляет удовольствие, насколько осознанно этот прием рассматривается в качестве дополнительного давления на защитников соперника?

— Если им приходится страховать, в том числе, и мою зону, то это, конечно же, хорошо и для наших нападающих.

— Любопытно, как именно выбираешь момент атаки? Все-таки против высоких блокирующих особо не порезвишься. Тем более, стоя спиной к сетке?

— Оцениваю ситуацию периферическим зрением…

— А уверенность в том, что та же скидка в итоге получится, на чем основывается? Расчет на то, что если не злоупотреблять, то никто не поймает?

— В принципе, да.

— Как сам считаешь, в чем главная изюминка твоей игры. Можешь оценить свои действия как бы со стороны? Чего больше при выводе нападающих на наиболее эффективную точку атаки – расчета или интуиции?

— Конечно, интуиция присутствует, но, наверное, в наиболее удачных действиях все-таки больше расчета. Даже не просто расчета, а вырабатываемых на тренировках алгоритмов действий. Опыта. Расчет в том, что можешь их чуть-чуть изменять, когда требует ситуация. А это уже приходит во время игры интуитивно.

— На что в основном ориентируешься, когда требуется направить мяч в определенную точку для продолжения атаки партнерами?

— Больше, наверное, на антенны. Потому что зал бывает и большим и малым, стены — рядом или далеко, потолок — низко или высоко.

— Сложнее ориентироваться в большом зале?

— Мы, конечно, тренируемся в малом зале, и при игре в больших залах для меня есть определенная специфика. Но привыкаешь достаточно быстро. Хотя поначалу тяжеловато с ориентирами. Адаптация нужна. Когда возможна высокая траектория полета мяча, внутренние пространственные ощущения какие-то другие задействуются.

— Может быть, это дилетантские вопросы, но, наверное, любому болельщику хотелось бы услышать от игрока о тех мимолетных ощущениях, на которых, понятно, во время игры, видимо, не концентрируешься… Но, наверное, все запоминается, откладывается в памяти? Ну, например, выводишь ты нападающего на хорошую атаку с плохого приема – это как-то воодушевляет? Я думаю для «Владимира» вопрос актуальный, судя по тому, что прием самый проблемный компонент в игре команды?

— Да, это примерно то же ощущение, как для нападающего забить с трудного положения. Это же в два раза больше радостных эмоций добавляет, чем удачная атака через одного блокирующего или на чистой сетке. Трудные мячи – это отдельно адреналин. Главное — не злоупотреблять. По сути, все мячи в волейболе выигрываются, если вовремя включать голову. Вернее, если и на тренировках, и мысленно отработано множество вариантов. Важно выбрать подходящий для конкретного эпизода. В этом и заключается мастерство. Что впрочем, легко сказать, но сложно сделать, для чего и требуются годы тренировок. Прогресс в этом плане у ребят есть. Многие растут, набираются опыта. Причем с каждой игрой у меня, как у пасующего, все больше доверия к тем, кто может импровизировать не просто тогда, когда это ему ни с того, ни с сего придет в голову, а именно в тот момент, когда это оправдано ситуацией.

— А как выходить из ситуаций, когда расстановка на протяжении нескольких розыгрышей оказывается безрезультатной?

— По-разному. ?? ногда видно, что товарищ «закипел». Кому-то определенно в таких случаях нужна замена, кому-то есть смысл пасовать и дальше: для того, чтобы он все-таки нашел выход из затруднительной ситуации. Вот он не справился против одиночного блока, а ты перестал ему давать пас – кого-то это, наоборот, зажимает. Это в процессе игры хорошо чувствуется. Порой приходится подсказывать, обмениваться репликами, как лучше действовать дальше. Но тут, считаю, главное, не зацикливаться на неудаче тому, у кого что-то не получилось. Стараться держать в голове ощущение, которое, допустим, возникает или возникало при хорошей атаке. ?? все должно пойти нормально.

— Что можешь сказать об атмосфере в команде…

— Коллектив дружный. Нет такого ощущения, что каждый только за себя. Нет такого, чтобы на кучки по каким-то узким интересам все разбивались. Есть какая-то командная атмосфера, в которой мы вместе чувствуем себя хорошо. Если, бывает, над кем подшучиваем, то никто никогда не обижается, все это адекватно воспринимается.

— Чем будешь заниматься после завершения карьеры игрока пока не задумывался? Предполагаешь быть тренером?

— Я закончил Стерлитамакскую академию физической культуры. Специальность, что называется, позволяет. Но тренировать, я почему-то думаю, мне будет сложновато. Это очень большая ответственность. ?? нервы нужны железные. Для тренера я, наверное, слишком вспыльчивый.

— На площадке ты производишь впечатления очень сдержанного человека…

— Просто концентрируешься на игре, держишь себя в руках. Но внутренне иногда, когда что-то у нас не получается, появляется желание кого-то, фигурально выражаясь, просто «порвать»… Когда это в динамике, в игре это гасится все… Но не представляю, как бы я это выдержал как тренер. Тут поседеешь за один раз, мне кажется, если на кого-то не «наедешь». А, может, это просто сейчас для меня не актуально. Не знаю, не пробовал, как говорится. Желание играть перевешивает пока.

— Сергей, наверное, немного преувеличиваешь. Ты все-таки уже капитан команды, и, я так полагаю, со своими обязанностями авторитетного посредника между тренером и игроками справляешься. Раз доверяют и с той, и с другой стороны? А вообще, чувствуешь свою роль капитана?

— Честно? Как-то не очень увязываю себя с человеком, которому поручено носить «капитанскую лычку». Не знаю, может, со стороны виднее.

— Но кому как не тебе с твоей позиции на площадке, по сути, постоянно находясь лицом к большинству игроков, видно игру команды в деталях? Не поверю, что ты не используешь это преимущество для подсказок партнерам по ходу игры…

— Ну, если в этом плане, то, конечно, возможности для этого есть. Но, считаю, что все же для этой роли я слишком вспыльчив…

— Планы на будущее по-прежнему связываешь с Владимиром?

— Предложений таких, чтобы сразу срываться и ехать, особо нет, хотя и звали в команды южных городов. Во всяком случае, когда поступали такие предложения, отказывался. Тут и чисто территориальные предпочтения, и уровень команд, в принципе, не намного выше.

— Но, в принципе, на такие предложения все же рассчитываешь?

— Конечно, хотелось бы играть на более высоком уровне. В той же суперлиге. Но, есть объективные обстоятельства. Я достаточно давно осознал, что даже чисто по физическим данным это практически невозможно.

— Выступая долгие годы на каком-то определенном уровне, когда самому виден некий потолок, — как удержать желание самосовершенствоваться, добиваться результата?

— Для этого и ставится задача. Мы все, в конце концов, профессиональные люди. Неважно — нас собрали, или мы собрались, надо ее выполнить. Если ставится задача выиграть конкретный матч – надо играть на максимуме, не прикрываться мыслью, что где-то там отдохну, а потом как заиграю!!!… Всегда надо на максимум выходить по своему физическому, моральному состоянию на данный момент.

— Тогда, может быть, в чем-то философский вопрос, что для тебя основное в спорте? Жизненное кредо, так сказать.

— Стараюсь ставить себе цель и идти к ней, насколько это возможно. Без лишнего идеализма, но с упорством. Я, как минимум, хотел бы еще поиграть… Добиться большего, вместе с командой. При том уровне волейбольной организации, которая есть во Владимире, команда вполне могла бы бороться и за места в высшей лиге «А». Думаю для этого и денег не так много надо. Это, во всяком случае, не футбол, не хоккей. Вопрос только в отсутствии Дворца спорта…

— О личном удобно спрашивать? О семейном положении, бытовых условиях?

— Живем с супругой во Владимире в Добром. Квартира однокомнатная. Хотелось бы большего, но пока детей нет, нам хватает. Женат уже три года, хотя вместе мы уже около восьми лет. Познакомились в Салавате. По поводу условий. С учетом возможностей клуба высшей лиги «Б», считаю, что условия неплохие. Волейбольный мир, на самом деле, маленький. Мы общаемся с ребятами из других команд. ?? меем возможность сравнивать. ?? часто такие сравнения в пользу Владимира, где, как минимум, есть определенная стабильность.

— Несколько слов о владимирских болельщиках...

— Наши болельщики очень хорошо разбираются в нюансах волейбола. Народ, в основном, степенный, знающий. Но очень хотелось бы, чтобы кроме замечательных наших болельщиков со стажем, на трибунах было бы больше молодых людей. На площадке, как бы это выразиться, драйв трибун или его отсутствие все-таки ощущается. Понятно, что в значительной степени это зависит от нашей игры, но хотелось бы, чтобы в зале было больше людей в том возрасте, в котором спорт, движение актуально не только в качестве созерцания… Спорт все-таки актуальнее для молодых. Понимаю, что таких зрителей было бы больше, ели бы мы выступали хотя бы в высшей лиге «А». Но это не только от нашей игры зависит. Будь во Владимире современный спорткомплекс для игровых видов, с вместительными, комфортными трибунами...

— Но что-то в плане приобщения молодежи к волейболу делается и самим клубом. Взять, к примеру, открытые уроки в школах с вашим участием…

— Чувствовалось, что ребятам это было очень интересно. Другое дело, что нужны какие-то в целом структурные изменения, чтобы этот интерес подогревался не только во время проведения, но и после таких отрытых уроков. Да и не так часто можно проводить такие встречи с учетом графика игр и тренировок. Хотя мы с удовольствием откликаемся на такие предложения.

— Как считаешь, среди болельщиков есть те, которые ходят на волейбол, как говорится, «на Патрикеева»?

— Наверное, так думать было бы не очень скромно с моей стороны.

— Но помимо семьи, команды, есть круг общения, в котором Патрикеев — авторитет. Узнают ли, останавливают, допустим, на улице, чтобы поговорить «за жизнь», «про волейбол»?

— Редко, но бывает. ?? ли, наоборот, — бывает, но редко. :)))).

— У самого кумиры в волейболе есть? ?? ли, может быть, были в детстве?

— Я адекватно воспринимаю выражение «не сотвори себе кумира». Хотя, если бы в детстве не было примеров для подражания, то вряд ли кто-либо стал всерьез заниматься «большим» спортом. С уважением отношусь к Вадиму Анатольевичу Хомутских. Больше, наверное, никого в столь специфическом качестве не воспринимаю, хотя игроков хороших, конечно же, много.

—

— Смотреть — смотрю, но не скажу, что при этом «фанатею». Больше обращаю внимания на чисто профессиональные моменты. Наверное, это вообще характерно для той или иной профессиональной среды.

. ?? сточник: vc-vladimir.ru